О НАСТОЯЩИХ ГЕРОЯХ (памяти В. Н. Леонова)

Когда умирает известный политик, актер, режиссер или телеведущий, страна узнает об этом в течение 2-3 часов. На протяжении нескольких дней мы - зрители, слушатели и читатели - наблюдаем репортажи с похорон, читаем некрологи, соболезнования и громкие статьи о потере одного из достойнейших людей своей страны. А в это время самые достойные уходят в сопровождении горстки родных и знакомых. Так же тихо и незаметно ушел из жизни 7 октября 2003 года легендарный разведчик, дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов...

   Леонов Виктор Николаевич - командир отдельных разведывательных отрядов Северного и Тихоокеанского флотов. Родился 21 ноября 1916 года в городе Зарайске Московской области в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года. С 1931 года по 1933 год учился в фабрично-заводское училище при Московском заводе "Калибр", по окончании которого трудился слесарем-лекальщиком, совмещая работу с общественной деятельностью: член заводского комитета ВЛКСМ, председатель цехового комитета изобретателей, руководитель молодежной бригады. В рядах Военно-Морского флота с 1937 года. Призван на Северный флот, где прошёл курс обучения в учебном отряде подводного плавания имени С.М. Кирова в городе Полярном Мурманской области, и направлен для дальнейшего прохождения службы на подводную лодку "Щ-402". С началом Великой Отечественной войны старший краснофлотец В.Н.Леонов обращается с рапортом о зачислении его в 181-й отдельный разведывательный отряд Северного флота, в составе которого с 18 июля 1941 года провёл около 50-и боевых операций в тылу противника. С декабря 1942 года, после присвоения офицерского звания, младший лейтенант Леонов В.Н. - заместитель командира отряда по политической части, а через год, в декабре 1943 года - командир 181-го особого разведывательного отряда Северного флота. В апреле 1944 года ему присвоено воинское звание "лейтенант". В октябре 1944 года, в период проведения Петсамо-Киркенесской наступательной операции советских войск, разведчики под командованием В.Н.Леонова высадились на занятый противником берег и двое суток пробирались к назначенному пункту в условиях бездорожья. Утром 12 октября они внезапно атаковали вражескую 88-миллиметровую батарею на мысе Крестовом, овладели ею, захватили в плен большое число гитлеровцев. Когда появился катер с гитлеровским десантом, совместно с отрядом капитана Барченко-Емельянова И.П. отразили атаки противника, захватив в плен около 60-и гитлеровцев. Тем самым отряд Леонова своими действиями создал благоприятные условия для высадки советского десанта в незамерзающем порту Лиинахамари и последующего освобождения Петсамо (Печенги) и Киркенеса. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования в тылу врага и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Леонову Виктору Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 5058). По завершении разгрома фашистской Германии война для фронтового разведчика Леонова В.Н. не закончилась. Она продолжилась на Дальнем Востоке, где отдельный разведывательный отряд Тихоокеанского флота под его командованием первым высаживался в портах Расин, Сейсин и Гензон. Одно из самых "громких" дел отряда Леонова В.Н. - пленение в корейском порту Вонсан около трёх с половиной тысяч японских солдат и офицеров. А в порту Гензон, разведчики-леоновцы разоружили и взяли в плен около двух тысяч солдат и двухсот офицеров, захватив 3 артиллерийские батареи, 5 самолетов, несколько складов боеприпасов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 года старший лейтенант Виктор Николаевич Леонов удостоен второй медали "Золотая Звезда". После войны В . Н . Леонов продолжил военную службу на Северном флоте и в Центральном аппарате Военно-Морского Флота СССР. В 1950 году он окончил Высшее военно-морское училище. В 1952 году ему присвоено воинское звание капитан 2-го ранга. Учился в Военно-морской академии, закончив два курса. С июля 1956 года в запасе. Дважды ГеройСоветского Союза капитан 2-го ранга в отставке Леонов Виктор Николаевич умер в Москве 7 октября 2003 года (в день 59-летия начала Петсамо-Киркенесской наступательной операции). Но ни официальные лица, ни средства массовой информации России не выразили соболезнования близким покойного Героя, и не сообщили стране о его уходе из жизни, - ни в день его кончины, ни в день похорон 12 октября 2003 года на Леоновском кладбище Москвы, ни через месяц после смерти. Леонов Виктор Николаевич был награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями, а также орденом КНДР. Почётный гражданин города Полярного. (Биография по источникам: Герои Совеского Союза Военно-Морского Флота. 1937-1945. - М.: Воениздат, 1977 Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т.2. М.:Воениз.1988. Головко А.Г. Вместе с флотом. - М.: Воениздат, 1960 Дважды Герои Советского Союза. - М.: Воениздат, 1973.) После долгого молчания в 2005 году вышла книга воспоминаний "Бати" - "Полярного лиса" - В . Н . Леонова : "Лицом к лицу. Военные хроники отряда особого назначения Северного флота" (М.: Издательский дом "Центриздат", 2005).

 Предлагаем ознакомиться с отдельными страницами книги (эти отрывки заинтересуют занимающихся рукопашным боем):

… Великая война ХХ века… Что мы помним и знаем о ней? Кто наши герои? Мальчишки военной поры, первых послевоенных лет просто бредили Леоновым. Дважды Герой Советского Союза, командир легендарного отряда морских разведчиков Северного флота – он был тогда известен всем. В 60-е годы ушедшего века мы тоже читали и слышали о нем, но поколение наших отцов – они буквально наизусть знали все, что печаталось и говорилось о Леонове. Потому что это был особый путь и особый подвиг. И вот прошли годы…Сегодня можно не только предположить, но и с уверенностью констатировать – да и любой социологический опрос покажет – мы забываем даже таких своих героев, как В.Н.Леонов. А между тем в 1993-1995 годах в США вышло несколько изданий книг В.Н.Леонова. Изданий как карманного типа для массового читателя, так и более основательных, в твердом переплете, с суперобложкой, выполненных на качественном полиграфическом уровне. Организатором этих изданий был человек из соответствующих служб Соединенных Штатов, который специализировался на советологии, и прежде всего на тактике и технике военно-морского спецназа, майор армии США, «работавший» еще во Вьетнаме. В момент, когда у нас в России все падало и рушилось, «тихий американец» приехал сюда, несколько раз встречался с Виктором Николаевичем, брал у него интервью, а потом вернулся за океан и опубликовал книгу, которая вышла тремя или четырьмя тиражами. А вот у нас книги Виктора Николаевича не издавались с 1985 года. Да и если издавались, то низким тиражом. А ведь несмотря на огромное количество боев, которые провел отряд под командованием Леонова, было потеряно всего несколько человек! Это уникальный опыт сохранения людей, людей невероятной боевой выучки, непобедимых в рукопашном бою…

…Сегодня молодежь часто «впечатляется» западными и восточными «ярлыками» единоборств. Так вот, даже по сравнению с этими системами боевой рукопашный комплекс, созданный Леоновым, остался непревзойденным. Это были самые действенные приемы бокса, джиу-джитсу, самбо, дзюдо, переплавленные в русском стиле. Это был комплекс не только боевой, физической подготовки, но и комплекс психологический. Русские парни сегодня увлекаются восточными единоборствами и, соответственно, восточными комплексами воспитания боевого духа: самурайским бусидо («путь воина»), различными школами Шао-Линь и т.д. Но тот комплекс воспитания духа, который создал Виктор Николаевич, не изучен до сих пор. Главное в нем – любовь к Отчизне, боевое братство, отвага и стойкость, верность долгу. Ведь честолюбец и эгоист, человек, не готовый к самопожертвованию, даже отлично физически подготовленный и вооруженный, ничего великого не совершит… …В часы физподготовки наше помещение действительно напоминало спортивную школу. В одном месте колдуют с лыжной мазью, в другом — демонстрируют бой невооруженного с вооруженным, в третьем — занимаются самбо или боксом. Разведчики любили следить, как на импровизированный ринг выходят Семен Агафонов и Павел Барышев. Роста они почти одинакового, а вес разный. Худенький, ловкий и быстрый Барышев раньше учился в Ленинградском техникуме физкультуры, был одно время чемпионом среди юношей в весе мухи. И вот, натягивая перчатки, ему навстречу идет медлительный в движениях, но упорный в бою и совсем не чувствительный к ударам противника бывший кок Семен Агафонов. Семен дразнит Павла: —Эй, мухач, берегись! Я из тебя сейчас муху сделаю... Барышев злится, а виду не подает. Обрушивает на Агафонова целую серию стремительных ударов, а сам нырками ускользает от его лобовых атак и радуется, когда вокруг кричат: —Силен, Пашка! Лупи медведя онежского! Кусай, муха! Все "болеют" за Барышева, опасаясь, как бы тот не прозевал и не попал под тяжелый, как свинчатка, кулак Семена Агафонова. Особенно шумно и весело было вокруг качающейся доски, которую мы прозвали "трапом морского разведчика". Новичок в полном боевом снаряжении должен по такому ненадежному трапу пробежать с конца в конец. "Держись за воздух! Утонешь!" — кричат отчаянно балансирующему на таком "трапе" новичку. Когда он под общий хохот сваливался, то становился в строй "мокрых". Соревновались отделениями. У кого меньше "мокрых" — тот и победил. Новичкам мы говорили: —Морские разведчики ведут тяжелые бои. Полярный холод, штормы, арктические вьюги и метели, крутые скалы — ничто их не остановит! Хочешь быть в отряде — закаляйся: будь сильным и ловким. Закончена программа по одиночной подготовке и начались занятия групп по тактике: по другим дисциплинам…

…Мы бежали мимо раненых, которые уже догадывались, какая опасность им угрожает. Мы спешили к тем камням, в которых маскировались минувшей ночью и откуда уже постреливали егеря, оседлавшие высоту. Полусогнувшись, прячась за камни, потом ползком сближались с егерями, не видя друг друга, пока в тесном лабиринте камней и валунов не столкнулись лицом к лицу. Вспыхнул и разгорелся необычный, редкий по своей напряженности и внезапности бой. Воинственные крики и отчаянные предсмертные вопли, треск автоматных очередей и лязг стволов. Меж камней мелькают фигуры разведчиков и егерей. Удары прикладом и короткие взмахи кинжалов. Это была та смертельная схватка, когда в ход идет и кулак, и холодное оружие, и подвернувшийся под руку булыжник. Бешеные рывки и обхваты, удары ногой в живот и подножки... Считанные метры отделяли егерей от обрыва крутой скалы, на которую они забрались. Мы знали: на эту же скалу шаг за шагом, ступенька за ступенькой, поднимаются другие егеря. Те, кто наверху, ждали помощи. Отступать им некуда, я они дрались с неистовой яростью людей, у которых один только шанс — удержаться в камнях на краю обрыва. Но с еще большим ожесточением пробивались мы к обрыву. Позади нас — раненые товарищи. Еще дальше — группа Бабикова ведет бой на побережье. Все погибнут, вся операция сорвется, если не сбросим в пропасть первую группу егерей, взобравшихся на скалу. Быстрее других расчищал себе дорогу Андрей Пшеничных. Худой, жилистый, сильный и верткий, он прыгал, падал, исчезал и тут же появлялся в другом месте. Я увидел Андрея совсем близко, притаившимся за большим камнем. По другую сторону камня два егеря ожидали его появления. Короткий выпад вперед, затем обманное движение, и вот уже свалился один егерь, сшибленный ударом приклада. Но, падая, он подсек Андрея, и тот растянулся на скользком камне. К нему тотчас же устремился другой егерь. Я вскинул автомат, но дал очередь вверх, увидев позади егеря Тарашнина и Гугуева. Гарантии правой, здоровой, рукой размахивал автоматом. Навстречу им полетели гранаты. Тарашнин и Гугуев залегли. —Держись, Андрей! — крикнул я, бросаясь на помощь к Пшеничных. Два штыка преградили мне путь. Нырком шарахнулся в сторону, и один штык, скользнув по голове, сорвал шлем. —Андрей, берегись! Эх!.. Рослый егерь уже занес винтовку над распластанным на земле разведчиком. Я не видел, как Андрей птицей мотнулся в сторону, но услышал лязг приклада о камень. Винтовка вывалилась из рук егеря, и он нагнулся, чтобы поднять ее. В это мгновенье я прыгнул через камень и ударом приклада автомата оглушил егеря. —Эй, сзади! — крикнул Пшеничных. Я обернулся и дал очередь из автомата. Преследовавший меня егерь не успел выстрелить. —Как там ребята? — спросил, вставая, Андрей и только теперь беспокойно оглянулся по сторонам. Мы вырвались далеко вперед. —Я тут! Тут я! — кричал пробивающийся к нам маленький Павел Барышев. Его не видно за большими камнями. Потом подбежали Тарашнин и Гугуев, показался Никандров со своей группой. Мы теснили врагов. Когда позади них уже чернел обрыв скалы, они бросились в последнюю контратаку. Мы ее дружно отбили. Еще один решительный бросок вперед — и уцелевшие егеря с отчаянными воплями скатились вниз. Все восхищаются Андреем Пшеничных и поздравляют его. Андрея сравнивают с лучшим мастером рукопашного боя Семеном Агафоновым, который находится сейчас в группе Бабикова. А герой боя, когда ему уже ничто не угрожает, мелко дрожит, смотрит на меня испуганными глазами и виновато улыбается: —Как это я споткнулся? Ух, подлые! Смерть смотрела мне в глаза, да командир спас. Честное слово, братки!.. —Ладно, Пшеничных, успокойтесь! Дрались вы замечательно. А поскользнуться тут недолго…

…Михаил Колосов – один из наших разведчиков, простой парень. О нем не скажешь, что богатырь, и спортсменом не назовешь, но смышленый, шустрый…Егеря, вероятно, заметили уход одного разведчика, поднялись и устремились на сопку. Колосову нечем стрелять, а задержать врагов нужно. Тогда он поднялся во весь рост, на глазах у егерей забросил свой автомат в кусты, поднял руки и пошел навстречу противнику. Егеря бросились к безоружному разведчику, пытаясь захватить его в плен. Но самый резвый, подбежавший к Михаилу, получил такой удар, от которого оказался в глубоком нокауте. Винтовка фашиста оказалась в руках у Колосова, теперь он вновь вооружен, и, главное, самый опасный момент рукопашной схватки – сближение, когда противник может открыть огонь, им был выигран, да и ударом своим он сумел нагнать на них страху. Но врагов много, они не отступают. Когда, отбив атаку, мы прибежали к месту схватки, Колосов уже получил три удара штыком: в бедро, руку и глаз, но за это время он ухитрился убить восемь фашистских егерей, а остальные только и успевали защищаться от одного израненного разведчика. Я не скажу, что Михаил Колосов был одним из лучших мастеров рукопашного боя, нет, но этот его бой был настоящим подвигом…»

…С рассветом мы решительно пошли на штурм центра города. Самый тяжелый бой завязался на шоссейном мосту. Японцы бежали на нас толпой. Здесь действовал закон стада. Передние падали от нашего огня, но под давлением массы по их трупам бежали другие. Дело дошло до рукопашной. Отчаянно труся, самураи часто падали, еще не получив удара, но их место занимали другие. Нам было тяжело. Разведчики, уничтожая врагов, вынуждены были медленно отступать… И тут появился Сергей Бывалов. Он встал во весь рост и в упор, короткими очередями начал расстреливать самураев из своего пулемета…Сергей стрелял расчетливо, экономя каждый патрон, но все равно боезапас кончился. Оцепеневшие японцы смотрели на Бывалова, ждали и, поняв наконец, что он не может стрелять, с дикими криками бросились на него. Тогда Сергей, схватив пулемет за ствол, стал им крушить, как дубинкой, ревущую толпу врагов. Японцы попятились, повернулись и бросились наутек…

…Однажды мы отходили после выполнения задания… Неожиданно ударили фашистские пулеметы с левого фланга, я поспешил туда, приказав Фатькину, с которым мы были вместе, отходить пока одному по намеченному маршруту. С пулеметами управились быстро, а когда я вернулся к Фатькину, то увидел, что он стоит без оружия с поднятыми руками, а перед ним два здоровенных егеря с винтовками наперевес на расстоянии штыкового удара. Сначала я ничего не понял. Ведь я видел Фатькина, когда перед ним появлялось не два, а гораздо больше врагов, но он всегда стремительно атаковал, нанося резкие, смертельные удары, а тут вдруг поднимает руки, когда перед ним только двое. Нет, Володя их не испугался. У нас иногда говорят, что человек, знающий приемы самбо или еще какой-либо подобной борьбы, легко и просто может разоружить своего противника. Это действительно легко и просто, когда схватка происходит в спортивном зале и невооруженный знает, что если у соперника винтовка, то она с эластичным штыком, если пистолет, то он не заряжен. Поэтому здесь выигрывает тот, кто лучше владеет техникой борьбы. А в бою? Там кто-то должен струсить – это неоспоримый закон войны. Двое вооруженных винтовками против одного без оружия, разве они струсят? Нет. Они знают свое превосходство и будут действовать решительно. Опытный боец без оружия тоже знает, что победить врага нельзя до тепор, пока он не допустит ошибку. Но этого момента не обязательно ждать. Можно помочь врагу ошибиться. Для этого нужно заставить его думать так, как выгодно тебе, направить его мысли в нужное тебе русло. Володя не просто стоял с поднятыми руками, он отступал, но отступал к громадной гранитной глыбе. Егеря видели это и, зная, что на нее все равно не забраться, заинтересовались, а что будет делать этот русский парень, когда упрется спиной в гранит? Они ждали этого момента и не стреляли, чего больше всего боялся Фатькин. И вот идти дальше некуда. Володя изобразил на лице такую растерянность, что фашисты рассмеялись и стали показывать, чтобы он поднял руки выше. Вдруг Володя делает резкое движение вперед, и у егерей мелькает одна мысль: бросается, нужно бить, и оба одновременно делают винтовками резкий выпад. Это была их ошибка, которую Володя сознательно заставил их совершить. Если бы он действительно бросился на врагов в тот момент, он, безусловно, погиб бы, но он не сделал этого. Он заставил их ударить, а сам… Как шахматисты говорят, дальше дело техники. Удары были сильные, враги потянулись за своими винтовками и оказались вплтную с Володей. Винтовка здесь не оружие, а у Володи в руке оказался нож… Это уже были грамотные действия разведчика, где рассчитан каждый шаг, каждое движение. После этого боя я назначил Фатькина командиром группы…. …

...Барышев, как и все, испытывал страх перед опасностью…Один раз долго искали, где бы прихватить языков, как на дороге показались машины, и я приказал взять хотя бы шоферов. Нас было мало, машины шли неплотной колонной, и случилось так, что Барышев оказался один на один с большим грузовиком, где в кабине сидели три егеря. Автоматной очередью Павел остановил грузовик, убив шофера и еще одного солдата, а третьему приказал вылезать. Егерь вылез, но, увидев, что перед ним всего-навсего один, раза в полтора ниже его мальчишка, поднять руки не пожелал и бросился на Барышева. А Павел ухитрился нанести ему такой удар в челюсть, что верзила-егерь растянулся на дороге во всю свою длину и потом долго стоял на четвереньках, с испугом глядя на маленького богатыря и опасаясь подняться на ноги. На Крестовом, после разгрома батареи, мы еще весь день отбивали атаки врага, обороняя одну сопку. Павел Барышев командовал одной из маленьких штурмовых групп, в задачу которых входило поспевать туда, где складывалось наиболее опасное положение. И Павел успевал всюду, и не только успевал, он всегда находился в самой гуще боя, готовый в любую минуту оказать товарищу помощь. Там же, на Крестовом, только в рукопашных схватках он уничтожил больше десятка фашистских егерей. Спрашивали его: «Как же так, он и ростом-то от горшка два вершка, а валил с ног егерей, у которых минимальный рост 176 сантиметров?» Усмехаясь, Павел отвечал любопытным: - Мал золотник, да дорог, это понимать нужно…

…А сопка уже окружена плотным кольцом. Начинаются первые атаки с разных сторон… Егеря щупают нашу оборону… А боезапас тает… Что делать? Как создать надежную оборону в таких условиях? Казалось, что выхода нет. И тут меня осенило. Вспомнился мой первый поход в тыл врага, первый бой. Тогда я в безвыходном положении, с отказавшей винтовкой, не успев примкнуть штык, бросился на офицера, за спиной которого бежали на меня десятка два солдат. Он остановился. Мы видели глаза друг друга, и я вдруг понял, что он боится смерти!.. Я смогу добежать до него, и, возможно, потом солдаты растерзают меня. Но его уничтожить я успею. То же самое и он прочитал в моих глахах и бросился назад, к своим укреплениям. Солдаты, видя убегающего офицера, старались не отстать от него. Сам по себе этот зпизод мог бы и позабыться, если бы он потом не проверялся мной и моими товарищами в других походах и боях. Смелость, решительность всегда помогали нам добиваться успеха. Вот так и подтверждался психологический закон рукопашного боя: «Из двух противников, идущих друг другу навстречу, один обязательно струсит». Лишь разумное использование этого закона могло дать нам возможность продержаться до прихода кораблей… Атаки егерей с разных направлений становились все яростнее и настойчивее, но у нас уже сложился четкий план обороны, выполняли мы его строго. Как только наблюдатели с какого-то направления давали сигнал о начале атаки, одна из штурмовых групп немедленно бежала туда. Она не стреляла по атакующим, а готовилась к рукопашной схватке… Когда противник подступал вплотную на двадцать-тридцать метров, в зависимости от рельефа местности, штурмовая группа спокойно, без суеты, с улыбкой выходила навстречу. Был приказ – улыбаться всем обязательно! Пусть сердце врага сжимает страх перед бесстрашием. Если у тебя на глазах даже слезы – ты все равно обязан улыбаться! …Так улыбка и тельняшка стали нашим оружием. Враги не выдерживали этого давления на психику, начинали оглядываться по сторонам - не подвох ли тут какой-то, нервничали и в конце концов приходили к выводу: «Эти ребята назад не повернут…Значит погибать мне, если схвачусь с ними в рукопашную, а если отбегу метров на двадцать назад, то хлестну по ним из автомата…» И бежали они вспять, и открывали огонь по нам. Но мы были уже на сопке, откуда забрасывали их гранатами. А их у нас было достаточно, егеря оставили нам весь свой арсенал…

…А вот спортсмены в отряде не задерживались… Когда началась война, к нам в отряд приехали из ленинградского физкультурного института Лесгафта несколько человек. Кое-чему мы у них научились и в лыжах, и в рукопашном бое. Но всех их потом списали. Знать-то они знали, но для того, чтобы по-настоящему где-то драться, слабоваты были…

…Среди германских горных егерей было много спортсменов, австрийцев с горнолыжной подготовкой, но они не выдерживали рукопашного боя. И о нашем отряде они знали. В части «Эдельвейс» не брали солдат ростом ниже 176 сантиметров, у нас же в основном были ребята пониже, но психологически они подавляли врага. Хотя и немцы были не робкого десятка. Воевали они расчетливо и умело. Но, конечно, больше опирались на свое техническое превосходство…

…3акалка в отряде была спартанская. Каждое утро - лыжный поход на 30 - 50 километров, а иногда и на 70. В последнем случае после половины дистанции мы выпивали по кружке шоколада на одной из баз разведуправления, отдыхали минут 10 и шли обратно. После этого проводили боевую разминку, у нас была своя система, включавшая приемы джиу-джитсу и других видов борьбы. При отработке схватки вооруженного с невооруженным всегда использовалась боевая винтовка с настоящим, а не спортивным - эластичным - штыком. Член военного совета как-то это увидел и говорит: "Прекратите, вы же убьете друг друга". Но мы готовили людей только так, как это будет в бою…

   Основа всего - патриотизм

- Много у нас на Руси было святых людей, чудо-богатырей, - говорит в заключение Виктор Николаевич. - Я был воспитан на их примере и говорю вам: не забывайте эти традиции, берегите их и приумножайте! Мечта о подвиге, о том, чтобы отличиться, - это мечта каждого человека. Но для того чтобы ее осуществить, нужно прежде всего уметь управлять собой. Должна быть железная воля. Как ее воспитать? Для этого нет специальных упражнений... Основа всего - патриотизм. Тот, кто безразличен к судьбе Родины, ничего не совершит! Конечно, необходимы знания, умения. И вера в товарищей, которые также должны верить в тебя. Когда будут воспитаны эти качества, то и воля появится как бы сама по себе... А если есть воля - путь к славе, путь к подвигу вам открыт…

(Приведенные выдержки из книги очень ярко и наглядно говорят, какие качества необходимы человеку всерьез решившему заниматься рукопашным боем)